Генеральная прокуратура провела пресс-конференцию, посвященную «делу Литвиненко». Замгенпрокурора Александр Звягинцев с прямотой и где-то удовлетворением признал, что «дело Литвиненко» стало для российских правоохранительных органов «глухарем». Выводы, к которым пришли в Великобритании, прокуратура сочла «политическими в неправовом поле».
В обмене колкостями между Великобританией и Россией со всей ответственностью приняла участие Генеральная прокуратура. В выходные было объявлено, что в здании ведомства в понедельник состоится пресс-конференция, посвященная «делу Литвиненко». На нее пришло рекордное для прокуратуры количество журналистов. Как заверил замгенпрокурора Александр Звягинцев, зал, где собрались представители СМИ, не видел такого с 1989 года, когда СССР и США подписывали меморандум о преследовании нацистских преступников. Тем не менее, прокуроры ничего нового о громком деле так и не сообщили.
Звягинцев, отвечающий в прокуратуре за международно-правовое сотрудничество, начал с того, что достал маленькую брошюрку, который оказалась Конституция РФ, и высоко поднял ее над головой. Это была домашняя заготовка.
«Основной закон страны – Конституция! Кто не видел, можете посмотреть. Кто не читал, могу дать почитать», – сказал он. Не знакомы с основным законом страны, по словам прокурора, британские коллеги, требующие выдачи подозреваемого в убийстве Литвиненко Андрея Лугового. Этой теме Звягинцев посвятил немалую часть своего выступления, которое длилось почти 40 минут.
«Я считаю, надо дать оценку реакции британской стороны на отказ выдачи российского предпринимателя Андрея Лугового. Эта реакция необоснованна, неадекватна и вызвана политическим мотивами в неправовом поле», – заявил замгенпрокурора. Он заверил, что отказ России юридически выверен, соответствует как российским, так и международным нормам права. И тут же сообщил, что, в отличие от России, Великобритания совершенно незаконно укрывает у себя около 20 россиян, обвиняемых на родине. Уже в середине выступления Звягинцев стал рассказывать, что никогда не было никаких проблем с экстрадицией, если это было необходимо, и успел перечислить около 10 фамилий из более сотни, осужденных за преступления вне России.
Звягинцев довольно долго возмущался тем, что некоторые британские чиновники, в частности глава МИДа Дэвид Милибэнд, предложили изменить Конституцию, чтобы экстрадиции Лугового ничто не мешало. «Не помню такого, чтобы какая-то страна меняла Конституцию ради конкретного допроса», – негодовал прокурор.
Прокурор съязвил: «Великобритания не имеет Конституции, поэтому британским коллегам можно простить, что они не понимают важность основного закона».
Звягинцев вообще не скупился на колкости в адрес британских коллег. Так, в какой-то момент он порекомендовал «коллегам с Туманного альбиона» вместо того, чтобы критиковать правовую систему России, направить энергию на улучшение своей системы. «Приняли бы свою Конституцию», – вмешался Звягинцев во внутриполитические дела Британии.
Замгенпрокурора подробно описал, как происходило общение со Скотленд-Ярдом с начала расследования этого дела. Он рассказал, что российская сторона охотно помогала британским коллегам, быстро пустила их в страну, помогла провести допросы. А вот английские ведомства на уступки шли неохотно, отказали в проведение следственных действий в нескольких местах, где, по мнению российских следователей, могли быть найдены важные свидетельства.
Звягинцев расстроился, что обыска, в частности, не было у Бориса Березовского.
Из того, что удалось найти следователям Скотленд-Ярда, доказать виновность Лугового невозможно, уверены прокуроры. «Тех доказательств и тех заключений, которые предоставила британская сторона, недостаточно, чтобы начать уголовное преследование Лугового в России. В этих документах нет ни экспертиз, ни заключений», – считает Звягинцев. Он пояснил, что в деле слишком много нестыковок и неточностей, которые требуют дополнительных проверок и уточнений.
То, что версия британских следователей «уязвима», последовательно доказывал и начальник управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры Андрей Майоров. Именно его подразделение отвечает за расследование дела Литвиненко в его российском варианте (как известно, как только России стало угрожать обвинение в убийстве Литвиненко, Генпрокуратура завела собственное уголовное дело на том основании, что Литвиненко был гражданином и России). Во-первых, Майоров заверил, что большая часть запроса о британской экстрадиции касалась описания жизни Литвиненко и его обвинений против ФСБ. По сути, пояснил прокурор, следователи связали отравление Литвиненко с ФСБ, что «указывает на односторонний подход» к делу. Правда, по данным «Газеты.Ru», в запросе нет никакого упоминания о причастности ФСБ или какого-либо другого госоргана к отравлению. В документе лишь говорится, что совершить убийство радиоактивным полонием-210 без государственной поддержки невозможно.
Как раз на то, что подозрения в отношении Лугового необоснованны, указывают следы радиоактивного вещества, пояснил Майоров. По его словам, следы полония были обнаружены в одних местах Лондона, где были Луговой и его спутник Дмитрий Ковтун, но не были найдены в других местах, которые они также посещали. Причем это касается обоих визитов россиян в британскую столицу. При этом, пояснил прокурор, российским следователям не дали досконально проверить все места, где были Луговой и Ковтун, а также транспорт, на котором они передвигались. А кроме того, напомнил Майоров, о полонии стало известно в день смерти Литвиненко, 23 ноября, т.е. к следственным действиям смогли приступить спустя как минимум 3 недели после отравления.
Майоров поставил под сомнение и дату отравления Литвиненко. «По версии британского следствия, полоний-210 попал в организм Литвиненко 1 ноября вместе с чаем, который ему предложил Луговой, но чай Луговой и Кувтун покупали для себя. Все эти моменты указывают на уязвимость версии, что источником отравления Литвиненко полонием был Луговой», – заявил Майоров.
По его мнению, не учитывается то обстоятельство, что жертвами также стали Луговой и Ковтун, поскольку в их организме тоже был найден полоний, а их «отравителем» был Литвиненко.
«В связи с этим российское следствие отрабатывает версию, что причиной заражения Лугового и Ковтуна могло стать заражение, полученное от Литвиненко, который, в свою очередь, мог получить заражение задолго до их встречи. В этой связи предприниматели ничем не отличаются от тех других лиц, получивших заражение, а свидетельство о наличии альфа-частиц в местах, где побывали Луговой и Ковтун, говорит как раз о том, что они сами стали жертвами», – рассказал прокурор небольшую подробность российского следствия. Правда, как эта версия стыкуется с рассказанными же им самим нестыковками с полониевым следом, Майоров не пояснил.
В ходе пресс-конференции прокуроры признали, что информации об этом деле у российского следствия не так много, а подозреваемых нет вовсе, так как Луговой и Ковтун в качестве таковых в Москве не рассматриваются. Говоря сленгом правоохранительных органов, прокуроры констатировали наличие в конце полугодия «глухаря» или «висяка».
Прокуроры не стали оценивать вероятность того, что Луговой из свидетеля превратится в обвиняемого или потерпевшего. Версию Лугового, что к этому делу причастна британская разведка MI-6, прокуроры также не стали комментировать. Но заверили, что в таком деле любая информация важна. Также Звягинцев еще раз заявил, что ни о каком обмене Лугового на Березовского не может быть и речи.
Стоит отметить, что российская прокуратура скорбит о смерти Литвиненко. «Литвиненко был очень важным свидетелем. Смерть Литвиненко – самый большой удар для российского следствия», – сказал Звягинцев. Он пояснил, что покойный мог бы рассказать массу важной информации по многим делам в качестве свидетеля, соучастника или обвиняемого.
